Игра, широко бытовавшая на Руси. Изредка встречается и в наше время, например, в Варненском, Чесменском районах Челябинской области, в некоторых регионах Севера и др. Первое ее описание дал И. П. Сахаров. Игра генетически восходит к старинным обрядам, связанным с культом умирающей и воскресающей природы. Потом все это перемешалось с христианскими обрядами, которые уже в XIX веке потеряли свой религиозный, ритуальный характер, превратившись в нарядную народную игру, полную света, любви, уважения людей друг к другу.

По свидетельству И. П. Сахарова, в некоторых селениях Тульской губернии куму играли на третьей неделе после Пасхи, в день жен-мироносиц. Играющие — а это в основном женщины молодого и среднего возраста — выходили в лес «кукушку кстить». Из своей среды женщины выбирали двух подружек, называя их кумушками: в их лицах они как бы воплощали свою судьбу. Придя в лес, подружки находили две растущие рядом березки, нагибали верхушки, связывали их ветвями, платками, полотенцами. Из веток тех же берез сплетали венок, привязывали к нему два креста, сделанные также из веточек, очищенных от листьев. Венок подвешивали на дереве в удобном месте — так, чтобы вокруг него можно было ходить и целоваться. Кумы это и делали: шли вокруг венка в разных направлениях, а при встрече целовались через венок, крестообразно, по три раза. Прочие женщины образовывали вокруг них хоровод и пели:

Ты, кукушка ряба,
Ты кому же кума?
Покумимся, кумушка,
Покумимся, голубушка,
Чтобы жить любовно,
Жить, не браниться.

По окончании песни кумы менялись крестами, благодарили подружек и обещали жить со всеми в мире и согласии.

Венок оставался висеть до Троицы, или до Семика. Женщины в том же составе приходили расплетать венки на березах, а кумы снимали свой венок. Если листья на ветках и на венке не успевали завянуть, женщины выражали радость, пели, плясали, водили хороводы. Если находили их увядшими — винили в этом лешего. Наряжали одну из женщин в лесовика (покрывали ее сорванными завядшими ветками, обвязывали лыком, мазали лицо сажей, красками) и начинали играть следующим образом: женщины образовывали кольцо вокруг двух кум, а лесовик (леший) пытался разорвать его, чтобы дотронуться до них — напустить худобу, хворобу и всякие печали. Но напрасно старался: не допускали этого. Более того, они, защищая кум, то и дело норовили оторвать у лешего бороду, сломать рожки на его голове, так что ему нужно было хранить бдительность. Но рано или поздно желаемое совершалось: леший лишался бороды и с визгом, плачем убегал в лес. Отмщение свершалось, дурные чары отведены, можно радоваться жизни и весне. С песнями играющие шли либо в деревню, неся над головой разукрашенные цветами венки, березовые ветви, либо к реке, к озеру, в которые бросали венки, загадывая: если потонет венок — загаданное не сбудется; если поплывет — сбудется.

При этом пели такие песни:

Уж мы, девушки, дело сделали,
Что мы белую березоньку завили.
Уж мы первый венок — за батюшку,
Уж второй-то венок— за матушку,
А третий венок — за саму себя.

На этом, собственно, игра заканчивалась, переходя в простое увеселение с разными подвижными играми, песнями и хороводами.

На Урале ходили завивать березку не только девушки, но и парни.