Популярная в прошлом обрядовая игра, которая проводилась на Семицкой неделе, означая собою конец весны и начало лета. Похороны Костромы — прощание с весной.

Кострома — это кукла, делавшаяся из соломы, соответствующим образом наряженная: пестрый платок, глаза из углей, нос из моркови, коса в лентах, лапти и т. д. Этимология слова «Кострома» связана с корнем «костра» — это нить, образующаяся в результате трепки льна, основа ткани. Ее появление означает гибель растения и рождение одежды. Начало и конец, конец и начало — вот закон жизни, вечный ее круговорот, идея которого и воплощена в игре.

В день игры (определенной даты для ее проведения в народном календаре нет) красны девицы и добры молодцы собирались у кого-нибудь во дворе и делали куклу. Им помогали пожилые женщины, которые, надо сказать, и в наши дни относятся к этой игре серьезно. Когда Кострома была готова, ее клали на специально сделанные носилки. В некоторых местностях носилки изготовлялись в виде короба, напоминавшего гроб; еще чаще (в Смоленской области, например) куклу клали в разбитое корыто — это для того, чтобы подчеркнуть шуточный, пародийный характер игры.

В таком антураже куклу несли к берегу реки или озера. Похоронная процессия выглядела нарядно, празднично, хотя кое-кто пытался причитать, хотя супруг Костромы, на роль которого выдвигался кто-либо из играющих, шел за гробом, низко склонив голову и делал вид, что плачет: все-таки жалко весну. Но впереди — теплое лето, и общее настроение радостное.

На берегу общая компания распадалась на две стороны: одна призвана охранять Кострому, другая — нападать на нее. Охраняющие образовывали кружок вокруг гроба с куклою, а нападающие отходили в сторону, чтобы договориться, как лучше всего расправиться с Костромой. Вместе с тем давалось время для совершения панихиды; окружающие куклу пели:

Кострома, Кострома,
Ты нарядная была,
Развеселая была,
Ты гульливая была!
А теперь, Кострома,
Ты во гроб легла!
И к тебе ль, Костроме,
Сошлись незваные сюда.
Стали Кострому Собирать-одевать
И оплакивать:
«Кострома, Кострома,
Костромушка моя!
У тебя ли, Кострома,
Блины масленые,
Браги сыченые,
Ложки крашеные,
Чашки липовые».

Пели это, водя хоровод вокруг гроба с куклою, взявшись за руки. И тут вторая сторона делала набег, пытаясь ворваться в середину круга, схватить Кострому и растерзать ее. Хороводники крепко держались за руки, не давая их разомкнуть, поднимали вверх, опускали вниз, не позволяя «врагу» проникнуть к чучелу. Для лучшей охраны хоровод начинал кружиться, все более и более ускоряя бег. Но... все тщетно! Где-то оборона оказывалась слабой и «погубители Костромы» добирались до цели, растаскивали Кострому на части, рвали и топтали ногами. Первая сторона поначалу делала вид, что еще сопротивляется, кое-кто закрывал глаза руками и вроде бы плакал. Но вот остатки чучела собирали, бросали в воду, и все начинали с радостью подпрыгивать, петь и танцевать, а пуще всех веселился муж Костромы, приговаривая: «Костромушка, Кострома, куда твоя голова? К бесу, к лесу, в омут головой!»

Так наш народ весело прощался с весной, встречая «красное лечушко».